Вьетнам – Камбоджа. Дельта Меконга
Если оказались в Сайгоне, отклонитесь на полдня от курса и поезжайте к дельте Меконга, где сходятся 9 рукавов великой фруктово-рисовой реки. Которая протекает радостно еще и по Китаю, Лаосу и Камбодже. Это совсем другой Вьетнам. Природный, идиллический, никакого отношения к 21 веку не имеющий. А это после сумасшедшего Сайгона и полусумасшедшей Москвы очень даже приятно. Ехать до дельты что-то около двух часов на машине. Время протекает незаметно, потому что сначала мы разглядываем домики на берегу притока реки Сайгон – где вполне фешенебельные, даже в каком-то европейском стиле, разноцветные домики соседствуют с чем-то под снос, заставляющем вспомнить о бразильских фавелах. И ничего, и органично. По-вьетнамски. А потом начинаются поля, желтые, с залысинами. Это урожай риса собрали. Здесь на юге это делают трижды в год, потому что климат вполне себе райский. Здесь нет весны, лета, осени, не дай бог, зимы и снова весны. Есть сухой сезон и сезон дождей. Тоска? Вряд ли. Риса на юге много, хватает, чтобы занимать второе место в мире по экспорту, после Таиланда (на севере, под Ханоем, вьетнамцы выращивают рис для себя любимых).
Но поля полями, а памятники на них гораздо интереснее. Оказывается, это, да-да, не ошиблись, могилы. Крестьяне и после смерти не хотят расставаться со своей драгоценной землей и просят захоронить себя тут же, не отходя от плуга. На некоторых полях образуются мини-кладбища. И это красиво. И визуально, и по смыслу. Приезжаем и пересаживаемся на гораздо более приятный транспорт – на длинную лодку, с крышей и креслицами. Она похожа на камбоджийскую, но побольше и покрасивее. И вода Меконга хоть и бурая, но все-таки не такая глинисто-коричневая. Река широкая, с одной стороны к ней прилипли убогие пестрые дома. Издалека они смотрятся живописно, близко мы не подплывали: нам в другую сторону. Где мы, проскользнув мимо рыбацких плавучих домов, с неизменной собакой на привязи, что после озера Тонлесап культурного шока уже не вызывает, ныряем в узкий проток. В котором с трудом разъезжаются две лодки-пироги.
Гера выдает нам по кокосу с трубочкой. Кокосовое молоко оказывается сладким и вкусным, и свежим. Лодка пристает к крохотному причалу, нас зовут в сад – пробовать фрукты. Фруктами, их обилием и разнообразием, здесь гордятся. Нас усаживают за стол под навесом (это кстати, печет не по-детски). Поят божественным, нагруженным под завязку медом зеленым чаем с лаймом. Потом приносят 5–6 тарелочек с фруктами: на двух – понятно что. Разделанный под наконечники копий арбуз и половинчатые кружки ананаса. Но Гера предлагает окунать их в смесь специй, в которой очевидно присутствие чили, – и получается неожиданно интересно. В сплетении вкусов вьетнамцы толк знают. С другими тарелками – сложнее. Здесь есть хлебное дерево, желтое, в броне: надо сначала расчленить плод, потом избавиться от косточки и только потом лакомиться. Ничего так. А вот фрукт-дракон, с розовой «оберткой» и белым в черную крапинку содержанием, оказывается на вкус двоюродной тетей то ли редьки, то ли морковки. Есть можно, но зачем? И остальные экспонаты дегустации вызывают похожие эмоции. Поэтому я возвращаюсь к сочному, нектарному ананасу в чили и к чаю, чаю.
Пока мы трапезничаем, нас развлекает местный ансамбль. Играют на диковинных инструментах и поют. Сначала длинноволосая девушка – нечто тягучее и пронзительное, про жену, не дождавшуюся мужа-моряка с очередной войны и превратившуюся в камень на берегу реки, потом некрасивый юноша – что-то пободрее. Потом еще раз и еще раз. Не могу сказать, что вьетнамский язык ласкает русский слух. Но мы с улыбкой справляемся с испытанием музыкой. Улыбаться становится сложнее при следующем предлагаемом развлечении – фото с удавом. Я бы с удовольствием пропустила этот пункт программы, но родственная фамилия обязала. Ой, голова подрублена, ох, глаза закрыты, давай еще. Конечно, конечно, давай, мы с ним совсем подружились. Нас отпускают, и мы топаем по садам. Гера тычет в разные деревья и сыпет названиями. Я не запоминаю, иду, смотрю и радуюсь. Хорошо здесь, среди какао и кокосовых пальм, и манго, и слив, похожих на яблоки.
Потом мы усаживаемся в повозку с прыткой лошадью и катим куда надо. Ухабисто. Дальше еще один сад – богатого крестьянина. Это звание сильно диссонирует с видом его дома, по вьетнамским меркам, просто роскошного. Но главное удивление здесь – свежая, уставленная венками могилка. Да, подтверждает Гера, семья решила похоронить родственника прямо в своем саду. А что, удобно. И вот, наконец, мы оказываемся в самой настоящей узкой лодчонке, управляемой суровой женщиной с веслом. Мы надеваем вьетнамские шапки с ленточками. Я радуюсь, что попадается под цвет майки. Мы плывем. По ленточному протоку, между двумя норовящими поцеловаться берегами. На берегах павлиньими хвостами растут кокосовые пальмы. Это красиво. Мимо нас проплывают такие же длинные лодки. Чаще с сосредоточенными женщинами на корме, пару раз с женщинами и детьми. Они на нас не смотрят, как будто нас нет. А может, и правда нет. Зачарованное это место.
Следующий пункт назначения гораздо более материальный – фабрика кокосовых конфет. Мы пробуем приставучие, восхитительные кокосовые ириски и с интересом следим за всеми стадиями приготовления этих чудо-конфет без сахара и консервантов. Покупаем 5 упаковок, 6 нам дарят. Спасибо. А потом, уже на большой лодке, нас везут на обед. Едва ли не самый вкусный за все время во Вьетнаме. Здесь девушка, которой курицу или корову надо показывать жестами, потому что «чикен» и «мит» ей ни о чем не говорят, ловко обтряхивает рыбу и, снабдив ее тончайшими дольками ананасов и огурцов, заворачивает в рисовый блинчик. Получается спринг-ролл – преотличный. И соус к нему – что надо. Суп проходит мимо, потому что оказывается с «чикен». Зато рис с овощами очень пригождается. Понаслаждавшись, мы проделываем обратный путь. Лодка, дельта, машина, Сайгон. Четыре часа дня. Мы думаем успеть погулять и заглянуть на рынок. Заглядываем и пропадаем.
15 Мая 2011 года
